Это типо нужно тебе сочинение на эту тему на учёбу,и ты тут решила узнать это?

Ну ладно.


ВВЕДЕНИЕ
Основные литературные направления начала ХХ века
Для обозначения русской поэзии конца XIX и начала XX века применяют название "Серебряный век русской поэзии", которое было дано по аналогии с "Золотым веком" – так называли поэзию пушкинского времени.
Конец XIX – начало XX веков в России – это время перемен, ощущения приближения гибели существующего общественно-политического строя. Русская поэзия Серебряного века создавалась в атмосфере общего культурного подъема, недаром начало ХХ в. считается "русским Ренессансом" во всех сферах культуры.
Поэзия в России на рубеже девятнадцатого и двадцатого столетий не была однородной. Наиболее крупными течениями модернистской поэзии были символизм, акмеизм и футуризм. [Приложение 1]
Символизм – литературное направление, возникшее во Франции как протест против буржуазной жизни, философии и культуры, против натурализма и реализма. В России символизм возник в начале 1890-х гг. "Старшие символисты" (Д.С. Мережковский, З.Н. Гиппиус, Ф.К. Сологуб, В.Я. Брюсов) резко отрицали окружающую действительность, говорили миру "нет". Они особое внимание проявляли к художественному новаторству – преобразованию значений поэтического слова, развитию ритмики, рифмы. "Младшие символисты" – А.А. Блок, А. Белый, К.Д. Бальмонт представляли, что старый мир зла и обмана на грани полной гибели, что в мир входит божественная Красота, Вечная Женственность, Душа мира, которая должна "спасти мир".
Поэтов-акмеистов – Н.С. Гумилева, А.А. Ахматову, С.М. Городецкого, М.А. Зенкевича, – прошедших ранее выучку у мастеров символизма, объединяло принятие земного мира в его зримой конкретности, острый взгляд на подробности бытия, живое и непосредственное ощущение природы, культуры, мироздания и вещного мира.
История футуризма в России начинается с 1910 г., когда из печати вышли два сборника: "Студия импрессионистов" и "Садок судей". В них московские поэты-кубофутуристы (братья Д. и Н. Бурлюки, В.В. Хлебников, В.В. Каменский, Е. Гуро) во главу своего поэтического творчества ставили эстетические проблемы: склонность к прямой линии, отвращение к медленности, к мелочам, к многословным анализам и объяснениям. Отсюда – разрушение общепринятого синтаксиса: уничтожение качественных прилагательных, употребление глаголов в неопределенной форме, опущение союзов и т.д. В Петербурге возникло течение эгофутуристов, возглавленное Игорем Северяниным. Это течение было синтезом "песенности стиха", салонно-парфюмерного эротизма, крайнего эгоцентризма, словотворчества и прославления современного города.
Стихотворения Серебряного века – это музыка слов. Сам эпитет "серебряный" звучит как колокольчик. Серебряный век – это целое созвездие поэтов-музыкантов: это А.Блок и А. Ахматова, В.Маяковский и Н. Гумилев, А.Белый и В.Ходасевич. Все они творили в разных литературных направлениях, имели разные идеалы, преследовали разные цели. Но они сходились в одном: необходимо работать над ритмом, словом, довести игру звуками до совершенства.
Сегодня, в начале ХХI века, мы также переживаем время великих перемен. Поэтому поэзия Серебряного века так актуальна и востребована. Искренность чувств и музыкальность этой поэзии до сих пор вдохновляет наших современников. Например, на стихи А. Ахматовой "Двадцать первое. Ночь. Понедельник…", написанные ещё в январе 1917 г., молодой российский композитор Л. Величковский создал песню "Ты ко мне никогда не вернешься" (её исполняет популярная группа "Стрелки"). [Приложение 2]
Целью данного реферата является исследование различий поэтических концепций символизма и акмеизма на примере произведений А. Блока и А. Ахматовой, а также выяснение, в чем сходство и взаимное влияние творчества этих великих поэтов России. Для этого необходимо изучить теоретические основы данных литературных направлений, познакомиться с произведениями А. Блока и А. Ахматовой, проанализировать их и дать сравнительную характеристику.

ОСНОВНАЯ ЧАСТЬ
Эпоха символизма
В 1886 г. французский поэт Жан Мореас опубликовал "Манифест символизма", с которого началась эпоха символизма во Франции. При этом символистами называли себя и те, кто стремился к туманным намёкам на неясный им самим смысл, и направлявшие мысль читателя по пути прихотливых ассоциаций, и претендовавшие на то, чтобы определить словами ещё никем не познанную сущность Вселенной.
В России первым обратил внимание на французских символистов восемнадцатилетний московский гимназист Валерий Брюсов, прочитавший в 1892 г. статью о них. Переводя произведения французских авторов и слагая собственные стихи, он начал создавать новое для России литературное направление.
В своей книге "О причинах упадка и о новых течениях современной русской литературы", написанной в 1892 году, поэт и литературовед Дмитрий Сергеевич Мережковский дал характеристику XIX веку: "Наше время должно определить двумя противоположными чертами – это время самого крайнего материализма и вместе с тем самых страстных идеальных порывов духа. Мы присутствуем при великой, многозначительной борьбе двух взглядов на жизнь, двух диаметрально противоположных миросозерцаний. Умственная борьба, наполняющая XIX век, не могла не отразиться на современной литературе". [7, стр. 333]
Он поддерживал идеи символизма и утверждал: "В поэзии то, что не сказано и мерцает сквозь красоту символа, действует сильнее на сердце, чем то, что выражено словами. Символизм делает самый стиль, самое художественное вещество поэзии, одухотворенным, прозрачным, насквозь просвечивающим, как тонкие стенки алебастровой амфоры , в которой зажжено пламя". [7, стр. 336]
Для Брюсова и его единомышленников символизм – это новые темы, новый язык, "поэзия намеков". Все они стремились продемонстрировать обострённую чувствительность, непонятные обычному человеку переживания, неожиданные видения. Д.С. Мережковский выделил "три главных элемента нового искусства: мистическое содержание, символы и расширение художественной впечатлительности". [7, стр. 337]
С началом нового революционного подъема в России (1901-1904) совпал новый период в истории русского символизма. На литературную арену выходят "младшие символисты" – А.А. Блок, А. Белый, К.Д. Бальмонт. Они были последователями философа-идеалиста Владимира Сергеевича Соловьева, чьё творчество было созвучно их собственным впечатлениям и мучительным переживаниям.
В поэме "Три свидания", написанной в 1898 г., В. Соловьев описывает видение, посетившее его в египетской пустыне [9, стр. 529]:
И в пурпуре небесного блистанья
Очами, полными лазурного огня,
Глядела ты, как первое сиянье
Всемирного и творческого дня.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Все видел я, и все одно лишь было –
Один лишь образ женской красоты…
Безмерное в его размер входило, –
Передо мной, во мне – одна лишь ты.
"Подруга Вечная", "София Премудрость Божия", "Вечная Женственность", "Жена, Облеченная в Солнце" и другие соловьевские образы стали для А. Блока и его товарищей родной речью.
Революция 1905 г. повлияла на художественное миропонимание символистов. Если раньше Красота понималась как гармония, то теперь она связывалась с хаосом борьбы, с народными стихиями. Индивидуализм сменяется поисками новой личности, символы вместо мистического имеют социальное и политическое значение.
К концу первого десятилетия ХХ века символизм как школа приходит в упадок. Символизм сам себя изжил: требование обязательной мистики, бесконечного постижения привело к утрате подлинности поэзии, к появлению мистических трафаретов, шаблонов. Увлечение музыкальностью стиха привело к созданию поэзии, лишенной всякого логического смысла. Символизм не дает новых имен, так как всё молодое и жизнеспособное уже вне его.

Поэтическая концепция символизма
"Паганини русского стиха" Константин Дмитриевич Бальмонт в 1900 г. в статье "Элементарные слова о символической поэзии" так определял символическую поэзию: "Это поэзия, в которой органически, не насильственно, сливаются два содержания: скрытая отвлеченность и очевидная красота, - сливаются так же легко и естественно, как в летнее утро воды реки гармонически слиты с солнечным светом". [7, стр. 338]
"… вот основные черты символической поэзии: она говорит своим особым языком, и этот язык богат интонациями; подобно музыке и живописи, она возбуждает в душе сложное настроение, - более чем другой род поэзии трогает наши слуховые и зрительные впечатления, заставляет читателя пройти обратный путь творчества: поэт, создавая своё символическое произведение, от абстрактного идет к конкретному, от идеи к образу, - тот, кто знакомится с его произведениями, восходит от картины к душе её, от непосредственных образов, прекрасных в своём самостоятельном существовании, к скрытой в них духовной идеальности, придающей им двойную силу." [7, стр. 339]
Символизм связан с идеалистическим миропониманием, с оправданием индивидуализма и полной свободы личности, с представлением, что искусство выше "пошлой" реальности.
К.Д. Бальмонт писал о различии между реалистами и символистами: "…Реалисты всегда являются простыми наблюдателями, символисты – всегда мыслители.
Реалисты схвачены, как прибоем, конкретной жизнью, за которой они не видят ничего, - символисты, отрешенные от реальной действительности, видят в ней только свою мечту, они смотрят на жизнь – из окна. Это потому, что каждый символист, хотя бы самый маленький, старше каждого реалиста, хотя бы самого большого. Один ещё в рабстве у матери, другой ушёл в сферу идеальности". [7, стр. 337]
"…поэты-реалисты рассматривают мир наивно, как простые наблюдатели, подчиняясь вещественной его основе, поэты-символисты, пересоздавая вещественность сложной своей впечатлительностью, властвуют над миром и проникают в его мистерии. Сознание поэтов-реалистов не идет дальше рамок земной жизни, определенных с точностью и с томящей скукой верстовых столбов. Поэты-символисты никогда не теряют таинственной нити Ариадны , связывающей их с мировым лабиринтом Хаоса, они всегда овеяны дуновениями, идущими из области запредельного, и потому, как бы против их воли, за словами, которые они произносят, чудится гул ещё других, не их голосов, ощущается говор стихий, отрывки из хоров, звучащих в святая святых мыслимой нами Вселенной." [7, стр. 338]
Символ – это слово-знак, который всегда шире обозначаемого. Это знак предметный или условный, через который поэт хочет выразить сущность явления. Символ помогает поэту перекинуть мостик в иную реальность – его субъективный мир, заменяя развернутый художественный образ реалистического метода. Например, голубь – образ кротости, крест – символ страдания, хлеб – символ духовного насыщения, солнце – символ верховного божества, огонь – главная стихия жизни, противостоящая мертвой цивилизации.
Именно символы помогают поэту познать вечное, выразить глубину душевных переживаний. Поэт в манифестах символистов – это пророк и прорицатель, который в качестве философской основы творчества выбирал идеи Священного писания, как старшие символисты, или как младшие – культ сверхчеловека.
Ярким представителем символистов является выдающийся русский поэт Александр Блок. Его образы-символы многозначны и глубоки, они не поддаются прямой расшифровке. Их постижение требует определенной читательской культуры, и тогда перед восхищенным читателем откроется богатый мир души поэта, трагически переживающей несовершенство окружающей жизни, отрицающей все низкое, пошлое и стремящейся к утверждению прекрасных, высоких идеалов. Молодой А. Блок очень близко воспринял учение философа Вл. Соловьева о существовании Души Мира, о Вечной Женственности, которая может примирить "землю" и "небо" и спасти находящийся на грани катастрофы мир через его духовное обновление. В поэтическом цикле "Стихи о Прекрасной Даме" он воплотил идеи "двоемирия" через сложную систему символов. Например, героиня – это вполне реальная, "земная" женщина:
Она стройна и высока,
Всегда надменна и сурова. [3, стр. 128]
Герой видит её "каждый день издалека", на ней "сребристо-черный мех". С другой стороны, перед нами – мистический образ "Зари", "Святой", "Величавой Вечной Жены", "Непостижимой", "Девы". Для усиления мистического впечатления Блок использует эпитеты с семантикой неопределенности: "призрачные", "неведомые тени", "красота неизреченная", "непостижимая тайна", "грусть несказанных намеков" и т.п. Реальная история перерастает в романтико-символический мистико-философский миф.
Другой блоковский символ – Христос из поэмы "Двенадцать" – также имеет разные трактовки исследователей: это и символ революционера, и символ будущего, и языческий Христос, и сверхчеловек, и даже Христос-анихрист. Иисус Христос в поэме как бы раздвоен: он в "белом венчике из роз", но "с кровавым флагом". Поэтому и расходятся мнения блоковедов о том, что образ Христа помогает поэту оправдать революцию с точки зрения высшей справедливости.
Общим для поэтов-символистов явилось стремление к новаторству от эстетической нормативности, к преодолению не только литературных штампов предшествующей эпохи, но и новых художественных канонов, складывавшихся в ближайшем для них литературном окружении.

Акмеизм и его поэтическая концепция
Выдающийся русский поэт и критик Николай Степанович Гумилев был создателем нового литературного направления – акмеизма, который он противопоставлял символизму и футуризму.
Слово "акме" в переводе с греческого языка означало "цвести" и интерпретировалось в программе акмеистов как простота, ясность, утверждение реального и отрицание мистического в жизни.
В 1913 году в своей статье "Наследие символизма и акмеизм" Н. Гумилев писал, что "… символизм закончил свой круг развития и теперь падает… На смену символизма идет новое направление… акмеизм, … требующее большего равновесия сил и более точного знания отношений между субъектом и объектом, чем было в символизме. Однако, чтобы это течение утвердило себя во всей полноте и явилось достойным преемником предшествующего, надо, чтобы оно приняло его наследство и ответило на все поставленные им вопросы. Слава предков обязывает, а символизм был достойным отцом". [6, стр. 426]
"Всегда помнить о непознаваемом, но не оскорблять своей мысли о нем более или менее вероятными догадками – вот принцип акмеизма".
"Шекспир показал нам внутренний мир человека, Рабле – тело и его радости, мудрую физиологичность. Виллон поведал нам о жизни, нимало не сомневающейся в самой себе, хотя знающей все, и бога, и порок, и смерть, и бессмертие; Теофиль Готье для этой жизни нашел в искусстве достойные одежды безупречных форм. Соединить в себе эти четыре момента – вот та мечта, которая объединяет сейчас между собой людей, так смело назвавших себя акмеистами". [7, стр. 428]
Другой организатор группы акмеистов – поэт Сергей Митрофанович Городецкий в статье "Некоторые течения в современной русской поэзии", напечатанной в журнале "Аполлон" в 1913 г., писал: "Борьба между акмеизмом и символизмом … есть, прежде всего, борьба за этот мир, звучащий, красочный, имеющий формы, вес и время, за нашу планету Землю. Символизм, заполнив мир "соответствиями", обратил его в фантом , важный лишь постольку, поскольку он сквозит и просвечивает иными мирами, и умалил его высокую самоценность. У акмеистов роза опять стала хороша сама по себе, своими лепестками, запахом и цветом, а не своими мыслимыми подобиями с мистической любовью… Звезда Маир, если она есть, прекрасна на своем месте, а не как невесомая точка опоры невесомой мечты. Тройка удала и хороша своими бубенцами, ямщиком и конями, а не притянутой под её покров политикой. … мир бесповоротно принят акмеизмом, во всей совокупности красот и безобразий". [7, стр. 430]
Анна Андреевна Ахматова – поэтесса, принадлежавшая к группе акмеистов, писала главным образом в жанре интимно-психологической лирики. О её роли в акмеизме как литературном направлении говорил С.М. Городецкий, когда писал о задаче акмеистов: "назвать имена мира и тем вызвать всю тварь из влажного сумрака в прозрачный воздух". Он показал, что акмеизм "увидел человека, рожденного современной русской культурой. О, какой это истонченный, изломанный, изогнувшийся человек! Адам, как истинный художник, понял, что здесь он должен уступить место Еве. Женская рука, женское чутье, женский взор здесь более уместны… Лирика Анны Ахматовой остроумно и нежно подошла к этой задаче, достаточно трудной. … Анна Ахматова в несчастливых этих зверенышах любит не то, что искалечено в них, а то, что осталось от Адама, ликующего в раю своем. Эти "остатки" она ласкает в поэзии своей рукой почти мастера". [7, стр. 431]
Таким образом, поэты Н. Гумилев, С. Городецкий, О. Мандельштам, А. Ахматова, объединившиеся в группу "Цех поэтов", в своем творчестве противопоставили мистическим устремлениям символизма "стихию естества". Они декларировали конкретно-чувственное восприятие "вещного мира", возврат слову его изначального смысла. Поэты-акмеисты разделяли общие эстетические требования к совершенству поэтической формы, изяществу художественной образности и антидекадентское утверждение творческих сил человека.
На пёстром и разноречивом фоне литературных направлений начала ХХ века поэзия Анны Ахматовой сразу же заняла особое место уравновешенностью тона и чёткостью мыслевыражения. В предреволюционную поэзию лирика Ахматовой вошла свежим потоком искреннего чувства. Отличительной чертой становится знаменитая ахматовская "дневниковость" – её миниатюры похожи на случайно вырванную страничку из романа, и читателю приходится додумывать то, что происходило между героями прежде.
Ахматова всегда предпочитала "фрагмент" связному и последовательному рассказу, так как он давал прекрасную возможность насытить стихотворение психологизмом. Фрагмент придавал изображаемому своего рода документальность – перед нами то отрывок из случайно подслушанного разговора, то оброненная записка, не предназначенная для чужих глаз.
"Великая земная любовь" – вот движущее начало всей лирики Ахматовой. Сохраняя высокое значение идеи любви, связанное с символизмом, Ахматова возвращает ей живой и реальный характер. Любовные драмы, развертывающиеся в стихах, происходят как бы в молчании. Ничто не разъясняется, не комментируется, слов так мало, что каждое из них несет огромную психологическую нагрузку. Читателю приходится догадываться или обращаться к собственному опыту, и тогда оказывается, что стихотворение очень широко по своему смыслу – его тайная драма относится ко многим и многим людям. Именно по этой причине любовная лирика Ахматовой завоевывала всё новые и новые читательские круги и поколения.

Сходство тем, образов, поэтики в творчестве А. Блока и А. Ахматовой
Среди блистательных имен поэтов Серебряного века выделяются два имени: Александр Блок и Анна Ахматова. Что же позволило им стать в один ряд с крупнейшими лириками ХХ века: А.Белым, Н.Гумилёвым, С.Есениным, В.Маяковским, Б.Пастернаком?
В первую очередь, это предельная искренность, отношение к творчеству как к "священному ремеслу", теснейшая связь с родной землей, её историей, культурой, виртуозное владение словом, безукоризненное чувство родной речи.
В ранней поэзии Ахматовой прослеживается продолжение тех традиций, которые сделали символизм наиболее заметным поэтическим течением начала ХХ века.
Если внимательно перечитать их стихи, то можно убедиться, сколь многое сближает Блока и Ахматову в творчестве: это сходство тем, образов и поэтики. Например, поэт Борис Садовский в рецензии к книге Ахматовой "Четки" указывает на мотивы, роднящие поэзию Анны Андреевны с трагической лирикой Александра Блока: "Г-жа Ахматова, несомненно, талантливый поэт, именно поэт, а не поэтесса. В поэзии Ахматовой чувствуется что-то родственное Блоку, его нежной радости и острой тоске; можно сказать, что в поэзии Ахматовой острая башня блоковских высот как игла пронзает одинокое нежное сердце". [1, стр. 545]
Еще в 1903 году семнадцатилетний гимназист Коля Гумилев (по словам Ахматовой, поверивший в символизм как в Бога) подарил юной Анне томик Блока – "Стихи о Прекрасной Даме". Анна брала книгу с собой в гимназию, не желая расставаться на целых полдня с Прекрасной Дамой и её рыцарем, честно смотрела в глаза учителям, а внутри звучали блоковские строчки:
Предчувствую Тебя. Года проходят мимо –
Всё в облике одном предчувствую Тебя.
Весь горизонт в огне – и ясен нестерпимо,
И молча жду, - тоскуя и любя. [3, стр. 117]
Влияние поэзии А. Блока на творчество Ахматовой подчеркнуто поэтессой в дарственной надписи на сборнике "Четки", поднесенном ему:
От тебя приходила ко мне тревога
И уменье писать стихи.
Для иллюстрации влияния творчества А. Блока на творчество А. Ахматовой проанализируем два стихотворения поэтов: стихотворение Блока "Красота страшна" – Вам скажут…" и стихотворный ответ Ахматовой "Я пришла к поэту в гости…". [Приложение 3]
Оба автора используют для своих произведений одинаковый стихотворный размер – четырехстопный хорей. В стихотворениях нет рифмы, но ритм прекрасно чувствуется.

У Блока: У Ахматовой:
"Красота страшна" – Вам скажут, –
Вы накинете лениво
Шаль испанскую на плечи
Красный рзан – в волосах. [3, стр. 279] Я пришла к поэту в гости.
Ровно полдень. Воскресенье.
Тихо в комнате просторной,
А за окнами мороз… [2, стр. 144]

Блок указывает дату написания стихотворения – 16 декабря 1913 года, т.е. на следующий день после посещения его Ахматовой. Других указаний на время нет, место действия неизвестно и, вообще, четко пространство не обозначено.
Ахматова кроме даты написания произведения (январь 1914 года) указывает на время: полдень, воскресенье. В тексте есть указание на место действия – "В доме сером и высоком У морских ворот Невы", то есть все происходит в Петербурге и речь идет о квартире А. Блока.
Авторы используют сходные средства художественной выразительности. Сразу заметно деление строки на две части. У Блока: "Красота страшна" – Вам скажут", "Красный розан – в волосах". У Ахматовой: "Ровно полдень. Воскресенье". Блок использует яркую цветовую гамму – "красный розан", "пестрая шаль"; Ахматова играет цветовыми оттенками – в её стихотворении одновременно присутствуют малиновый, сизый, дымный, серый цвета.
Лирическая героиня блоковского стихотворения – красивая женщина, испанская шаль и красный рзан рисуют перед нами образ Кармен. Она – мать ("Вы укроете ребенка…"), женщина, знающая жизнь ("…не так проста я, Чтоб не знать, как жизнь страшна").
Лирическая героиня ахматовского стихотворения – женщина, возможно, сама поэтесса, которая боготворит хозяина дома, сравнивая его с солнцем ("И малиновое солнце… Как хозяин молчаливый"). Она одновременно восхищается и боится его:
У него глаза такие,
Что запомнить каждый должен;
Мне же лучше, осторожной,
В них и вовсе не глядеть. [2, стр. 144]
В результате сравнения можно сказать: Ахматова копирует у Блока манеру письма. Судя по её стихотворению, Блок для неё "солнце", то есть Учитель, образец для подражания, идеал.
Тема Родины, патриотизма и судьбы народа
Тема Родины – одна из традиционных тем русской поэзии. Для А. Блока характерны различные ипостаси образа Родины. В стихотворении "Русь" (1906) Россия – таинственная, колдовская земля:
Русь, опоясана реками
И дебрями окружена,
С болотами и журавлями,
И с мутным взором колдуна… [3, стр. 173]
В цикле "Родина" (1907 – 1916) поэт рассуждает о судьбе страны, её прошлом, настоящем и будущем. Для него Россия – жена ("Осенний день"):
О, нищая моя страна,
Чт ты для сердца значишь?
О, бедная моя жена,
О чем ты горько плачешь? [3, стр. 311]
В стихотворении "На железной дороге" Блок олицетворяет Россию с молодой женщиной ("В цветном платке, на косы брошенном, Красивая и молодая…").
Облик России для Блока связан с образами дороги, дали, простора, ветра, пути. В стихотворении "Россия" поэт предчувствует, что на Россию надвигается что-то страшное, что Россия отдаст "разбойную красу" чародею, который "заманит и обманет" её. Но автор свято верит в то, что Россия не пропадет:
Пускай заманит и обманет, –
Не пропадешь, не сгинешь ты,
И лишь забота затуманит
Твои прекрасные черты… [3, стр. 310]
Поэт осознает свою судьбу, свою жизнь кровно связанной с судьбой и жизнью Родины: "Русь моя, жизнь моя, вместе ль нам маяться…" [3, стр. 312]
Поэзия А. Ахматовой о России – это исповедь человека, живущего всеми бедами, болями и страстями своего времени и своей земли. Разлуку с Родиной она считает высшим несчастьем, верность ей в самых трагических обстоятельствах – нравственным долгом. В неразрывности личной судьбы и судьбы народа и страны – истинное величие той любви к человеку и окружающему миру, которая звучит в стихах А. Ахматовой:
Мне голос был. Он звал утешно,
Он говорил: "Иди сюда,
Оставь свой край глухой и грешный,
Оставь Россию навсегда.
Я кровь от рук твоих отмою,
Из сердца выну черный стыд,
Я новым именем покрою
Боль поражений и обид".

Но равнодушно и спокойно
Руками я замкнула слух,
Чтоб этой речью недостойной
Не осквернился скорбный дух. [1, стр. 79]
В годы Великой Отечественной войны тема Родины становится ведущей в лирике Ахматовой. В стихотворении "Мужество", написанном в феврале 1942 года, судьба родной земли связывается с судьбой родного языка, родного слова, которое служит символическим воплощением духовного начала России:
Но мы сохраним тебя, русская речь,
Великое русское слово. [2, стр. 209]
Пронизывающая поэзию А. Ахматовой идея духовной связи с родиной выражается в готовности пожертвовать ради неё даже счастьем и близостью с самыми дорогими людьми ("Молитва"), что впоследствии так трагически сбылось в её жизни. До библейских высот поднимается она в описании материнской любви. Страдания матери, обреченной видеть крестные муки своего сына, просто потрясают в "Реквиеме":
Хор ангелов великий час восславил,
И небеса расплавились в огне.
Отцу сказал: "Почто Меня оставил!"
А Матери: "О, не рыдай Мене…" [2, стр. 274]

Магдалина билась и рыдала,
Ученик любимый каменел,
А туда, где молча Мать стояла,
Так никто взглянуть и не посмел. [2, стр. 274]
Любить Родину для Ахматовой совсем не просто: именно на родной земле приходилось ей испытывать ни с чем не сравнимые муки. Можно только поражаться тому, что, гонимая, обливаемая потоками клеветы, испытывающая ужас беззащитности перед обрушившимся на неё горем, Ахматова не бросила ни единого упрека Отчизне.
Оба поэта жили в трагическую эпоху российской истории, когда менялся строй, страна испытывала много трудностей. И для Блока, и для Ахматовой патриотическая тема одна из главнейших. Они оба чувствуют сопричастность со всем происходящим в России. А. Блок даже откликнулся на революционные события поэмой "Двенадцать".
Но Блок умер в 1921 году, а Ахматова всю трагедию своей страны перенесет как свою трагедию. На её долю выпадут и репрессии, и потеря близких, и блокада. Поэтому тема Родины в творчестве Блока решается менее трагично и драматично, чем в поэзии А. Ахматовой.
Тема творчества
Тема творчества как служения – одна из основных в произведениях А. Блока и А. Ахматовой. Живя в грозное время, невзирая на бытовые неурядицы и трагические события личной жизни, буквально преследовавшие её, Анна Андреевна видела смысл своего существования в служении поэзии. В духовном облике героини ахматовской лирики угадывается "крылатость" творческой личности. Трагическое соперничество Любви и Музы отразилось во многих произведениях, начиная с раннего, 1911 года, стихотворения "Музе", где Муза-сестра отнимает "Золотое кольцо" – символ земных радостей – и обрекает лирическую героиню на "любовную пытку".
Стихотворение молодой Ахматовой, только ещё вступающей на путь профессионального литературного творчества, обратило на себя внимание Блока. Если сопоставить его стихотворение "К музе", датированное 29 декабря 1912 года, с ахматовским "Музе", датированным 10 ноября 1911 года, то можно увидеть поэтический диалог двух поэтов, инициатором которого, судя по датировке, выступает Ахматова. [Приложение 4]
В первой строфе своего стихотворения Блок говорит:
Есть в напевах твоих сокровенных
Роковая о гибели весть.
Есть проклятье заветов священных,
Поругание счастия есть. [3, стр. 228]
Эти строки созвучны ахматовским:
Муза! ты видишь, как счастливы все –
Девушки, женщины, вдовы…
Лучше погибну на колесе,
Только не эти оковы. [2, стр. 125]
Блок и Ахматова по-разному трактуют образ Музы. Для Блока Муза не отождествляется с автором, она, наоборот, его мучительница:
Для иных ты – и Муза, и чудо.
Для меня ты – мученье и ад. [3, стр. 228]
Для А. Ахматовой "Муза-сестра" значит, прежде всего, двойник, второе "Я". Это подчеркивается в самом тексте стихотворения. В первой строфе слова отнесены к Музе: "Взгляд её ясен и ярок". А в последней строфе слова относятся уже не к Музе, а к автору:
Завтра мне скажут, смеясь, зеркала:
"Взор твой не ясен, не ярок…" [2, стр. 125]
Блоковское обращение к Музе:
Так за что ж подарила мне ты
Луг с цветами и твердь со звездами –
Всё проклятье своей красоты? – [3, стр. 228]
прямо противоположно заключительным словам ахматовского стихотворения: "…Она отняла Божий подарок".
Тема моря – пример творческого единомыслия поэтов
А. Блок и А. Ахматова в своей лирике постоянно обращались к теме природы. Символист Блок любовно описывает пейзажи России, но использует их для передачи тончайших оттенков настроений и впечатлений. Он покоряет читателей глубиной и искренностью чувства своего лирического героя:
Я стремлюсь к роскошной воле,
Мчусь к прекрасной стороне,
Где в широком чистом поле
Хорошо, как в чудном сне.
Там цветут и клевер пышный,
И невинный василек,
Вечно шелест легкий слышно:
Колос клонит… Путь далек! [3, стр. 111]
Русская природа описана в лирике Ахматовой с удивительной нежностью и любовью: "шуршат в овраге лопухи", "гроздь рябины жёлто-красной", "лишь изредка прорезывает тишь Крик аиста, слетевшего на крышу". [2, стр. 137]
Она воспринимает окружающий мир в его зримой конкретности, её ощущение природы живое и непосредственное. Например, стихотворение "Бежецк" наполнено звоном колоколов. Всё оно пахнет мёдом и печёным хлебом, напоминает православную Русь: Там белые церкви и звонкий, светящийся лёд,
Там милого сына цветут васильковые очи.
Над городом древним алмазные русские ночи
И серп поднебесный желтее, чем липовый мед. [2, стр. 176]
В лирике Ахматовой и Блока немало внимания уделено теме моря, которую они могли обсуждать при встрече 15 декабря 1913 года у Блока дома. Выросшая у моря Анна Андреевна многое могла поведать про своё дикое, языческое, херсонесское детство, про приморскую юность, про дружбу с балаклавскими рыбаками, про камень в версте от берега, до которого восьмилетней пацанкой доплывала. И про то, как однажды в тихую бухту вошла военная эскадра из шести миноносцев, до смерти перепугав дачников. Блок, как и Ахматова, трогательно и как-то по-детски страстно-застенчиво любил море. Впечатленный рассказом Ахматовой, Блок рассказал о подобной ситуации, которая произошла с ним у моря во Франции: переполошив отдыхающих, в курортную бухту вошла военная эскадра из четырех миноносцев.
В июле 1914 года Ахматова прочитала в журнале "Русская мысль" обращенные к ней удивительные блоковские слова:
Ты помнишь? В нашей бухте сонной
Спал зеленая вода,
Когда кильватерной колонной
Вошли военные суда.
Четыре – серых. И вопросы
Нас волновали битый час,
И загорелые матросы
Ходили важно мимо нас.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Как мало в этой жизни надо
Нам, детям, – и тебе и мне.
Ведь сердце радоваться радо
И самой малой новизне… [2, стр. 278]
Слова "Как мало в этой жизни надо нам, детям, – и тебе и мне", написанные через несколько месяцев после их встречи, говорили Ахматовой о том, что Блок, как и она, не забыл "беседы" о море и кораблях. Внимание великого символиста вдохновило Ахматову. Она почти набело, на одном дыхании написала первые 150 строк поэмы "У самого моря":
Бухты изрезали низкий берег,
Все паруса убежали в море,
А я сушила соленую косу
За версту от земли на плоском камне.
Ко мне приплывала зеленая рыба,
Ко мне прилетала белая чайка,
А я была дерзкой, злой и веселой
И вовсе не знала, что это – счастье. [1, стр. 149]
Такое сопоставление стихотворений двух поэтов говорит о незримом творческом единомыслии Блока и Ахматовой. Поэты обращаются не только к общим образам, но и фактам их творческой биографии.
Всё это является доказательством единомыслия поэтов, которых сближает любовь к родной земле, к её истории, к её народу. Оба поэта продолжают традиции Пушкина, относясь к своему творчеству как к священному ремеслу и высоко ценя свою миссию поэта.

Различия поэтических концепций А. Блока и А. Ахматовой
Наряду с общностью тем и образов поэзии А. Ахматовой с символизмом А. Блока, прослеживается принадлежность её к числу поэтов-акмеистов, чьи принципы поэтесса развивала в своих сочинениях. Известный литературовед В.М. Жирмунский провел исследование, посвященное теме "блоковского текста" в творчестве Анны Ахматовой. В своей монографии "Анна Ахматова и Александр Блок" он отмечал, что Ахматова считала себя в какой-то степени ученицей старшего поэта – Блока. Она подарила ему свой новый сборник стихов "Четки". Стихи Блок прочитал с очень большим вниманием и отметил такие строки, которые представляют специфическую особенность нового, "ахматовского", стиля, - стиля, во многом противоположного романтической манере самого Блока, - точного, вещественного, раскрывающего за неожиданной реалистической подробностью психологическую глубину простого и подлинного человеческого чувства:
Ты письмо мое, милый, не комкай,
До конца его, друг, прочти.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
В этом сером, будничном платье,
На стоптанных каблуках… [2, стр. 140]
И у окна белеют пяльцы…
Твой профиль тонок и жесток.
Ты зацелованные пальцы
Брезгливо прячешь под платок.
А сердцу стало страшно биться,
Такая в нем теперь тоска…
И в косах спутанных таится
Чуть слышный запах табака. [2, стр. 143]
Блок обратил внимание и на пейзажи Ахматовой, также созданные в чуждой ему самому и новой для русской поэзии того времени реалистической манере, как обязательный ассоциативный фон душевного переживания:
Вижу выцветший флаг над таможней
И над городом желтую муть.
Вот уж сердце мое осторожней
Замирает, и больно вздохнуть. [2, стр. 139]
Когда шуршат в овраге лопухи
И никнет гроздь рябины желто-красной,
Слагаю я веселые стихи
О жизни тленной, тленной и прекрасной. [1, стр. 43]
Можно сказать, что Блок разбудил музу Ахматовой, как она о том сказала в дарственной надписи к "Четкам"; но дальше она пошла своей дорогой, преодолевая наследие блоковского символизма.
Рассмотрим два стихотворения поэтов, написанные на одинаковую тему (любовной встречи в ресторане), как пример двух направлений лирики, полярно противоположных по своему творческому методу. [Приложение 5]
В стихотворении Блока "В ресторане" случайная встреча с незнакомой женщиной получает значение романтической необычайности, единственности, исключительности. Это впечатление создается образом желтой зари в начале и в конце стихотворения, обычно сопутствующей как символический фон появлению Незнакомки. Образ самой Незнакомки преображен романтической метафорой:
Ты рванулась движеньем испуганной птицы,
Ты прошла, словно сон мой легка…
И вздохнули духи, задремали ресницы,
Зашептались тревожно шелка. [3, стр. 233]
Автор торжественно и изысканно обращается к Незнакомке:
Я послал тебе черную розу в бокале…
Для идеалистического восприятия мира характерно колебание сознания поэта: "…он был, или не был, Этот вечер…"; характерна и неопределенность происходящих событий: "Где-то пели смычки о любви", "…что-то грянули струны".
Если Блок изображает в своем стихотворении случайную встречу в ресторане с незнакомой женщиной как событие, полное для него таинственного значения, то стихотворение Ахматовой "Звенела музыка в саду…" говорит о простой, обычной жизненной встрече. Для героини эта встреча очень значима – это первое свидание с любимым. Она узнаёт, что он её не любит и никогда не полюбит, он только – "верный друг".
Глубокие переживания и значимость встречи переданы через запомнившиеся до мелочей бытовые подробности:
Свежо и остро пахли морем
На блюдце устрицы во льду. [2, стр. 130]
Фон действия точно локализован и эмоционально соответствует состоянию души героини: "Звенела музыка в саду Таким невыразимым горем.", "А скорбных скрипок голоса Поют за стелющимся дымом…".
Образ любимого лишен романтической идеализации, в нем ясно выступают знаменательные для развития сюжета психологические черты:
Как не похожи на объятья
Прикосновенья этих рук.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Лишь смех в глазах его спокойных
Под легким золотом ресниц. [2, стр. 131]
Оба стихотворения связаны между собой темой встречи и сходными деталями ("голоса скрипок"), но принципиально различаются интонациями, чувствами. Для Блока это событие – знак, символ обретения Прекрасной Дамы, а для Ахматовой важен психологизм, описание внутреннего состояния героини.
Тема любви – пример сходства темы и различия поэтической концепции
А. Блок, бесспорно, первый лирик своего времени. Поэт вошел в литературу как певец Прекрасной Дамы. Удивительное откровение юной души – высший взлет, озаренность, романтический порыв, томление, предчувствие, восторг, душевная чистота – это ранний А. Блок.
Лирика Ахматовой периода её первых книг – тоже почти исключительно любовная. Неподдельная искренность, предельная откровенность в сочетании со строгой гармонией, лаконичной емкостью поэтического языка любовных стихотворений Ахматовой позволили её современникам называть её русской Сафо .
В цикле "Стихи о прекрасной Даме" молодой Блок создает Культ Прекрасной Дамы. Это высокое, верное, рыцарское служение юноши-поэта своей мечте о неземной любви, беззаветное восхищение той, кто кажется ему высшим воплощением земного совершенства, царицей мира, Вечной Женственностью. Каждая встреча с ней – событие, имеющее глубокий смысл, за ним – тайна:
Предчувствую Тебя. Года проходят мимо –
Все в облике одном предчувствую Тебя.
Весь горизонт в огне – и ясен нестерпимо,
И молча жду, - тоскуя и любя. [3, стр. 117]
Прекрасная Дама – это символ любви и гармонии. Она мистически является лирическому герою на фоне закатов, туманов, зорь. У неё множество имен, которые поэт пишет с большой буквы: Закатная Таинственная Дева, Дочь света, Владычица Вселенной, Вечная Любовь, Российская Венера, Величавая Вечная Жена. Она – Невозмутимая, Тихая, Ясная, Певучая, Далекая, Светлая, Ласковая, Святая. Её образ светится красками зорь:
Верю в Солнце Завета,
Вижу зори вдали.
Жду вселенского света
От весенней земли. [3, стр. 122]
Замкнутый внутри своего "я", лирический герой Блока жаждет освобождения, света, воли. Он ждет свою "Царицу", которая откроет ему путь "из мрака к свету":
Встану я в утро туманное,
Солнце ударит в лицо.
Ты ли, подруга желанная,
Всходишь ко мне на крыльцо?
Настежь ворота тяжелые!
Ветром пахнуло в окно!
Песни такие веселые
Не раздавались давно!
С ними и в утро туманное
Солнце и ветер в лицо!
С ними подруга желанная
Всходит ко мне на крыльцо! [3, стр. 119]
Для Блока любовь – это таинство проникновения в сущность мира и мироздания. Он использует символы "утро туманное", "ворота тяжелые" для создания ощущения томления и угнетенности лирического героя. А символы "Солнце", "ветер", "песни… веселые" – это символы освобождения, открывающие перед героем путь к Любви и Свету.
В отличие от Блока, изображение романтически преувеличенных чувств не свойственно поэзии А. Ахматовой. Она говорит о простом человеческом счастье и о земных, обычных горестях: о разлуке, измене, одиночестве, отчаянии – обо всем, что близко многим, что способен испытать и понять каждый. Любовная лирика воспринимается как своеобразный лирический дневник, в котором любовь предстает как "поединок роковой". Она почти никогда не изображается безмятежно, идиллически, а наоборот в предельно кризисном выражении: в момент разрыва, разлуки, утраты чувства или первого бурного ослепления страстью. Любовные драмы, развертывающиеся в стихах Ахматовой, происходят как бы в молчании: ничто не разъясняется, не комментируется, слов так мало, что каждое из них несет огромную психологическую нагрузку. Например, стихотворение "Сжала руки под тёмной вуалью…", написанное в 1911 году в Киеве, является поистине шедевром творчества А. Ахматовой. Оно вызывает у читателя сложную гамму чувств [текст стихотворения см. в Приложении 6].
Здесь идет речь о ссоре между любящими. Смятение героев передано не длительным объяснением, а выразительными деталями их поведения: "сжала руки", "вышел, шатаясь", "искривился… рот", "сбежала, перил не касаясь" (передает быстроту бега и отчаяние героини), "задыхаясь… крикнула", "улыбнулся… жутко". В первой части стихотворения – драматический зачин и ввод в действие задается в вопросе "Отчего ты сегодня Бледна?".
Всё дальнейшее – ответ, в виде страстного, всё ускоряющегося рассказа, который достигает высшей точки в словах "Уйдешь, я умру", резко прерывается нарочито будничной, обидно прозаической репликой "Не стой на ветру". Драматизм стихотворения сжато и точно выражен в противопоставлении горячему порыву души нарочито будничного, оскорбительно спокойного ответа.
Ахматова в двенадцати строчках передала всю глубину переживания героев. Несмотря на краткость и экономию выразительных средств, стихотворение полно движения, в нём события непрерывно следуют одно за другим. Его легко можно превратить в психологический киноэтюд, если разбить двенадцать строк на кадры. Вышло бы примерно так: 1) вступление – вопрос и краткий ответ; 2) 1 часть – Он вышел, шатаясь – его горькая улыбка (крупный план); 3) 2 часть – Она бежит по лестнице, "перил не касаясь" – догоняет его у ворот – Её отчаянье – последний её выкрик; 4) 3 часть – Он – улыбка (спокойная) – резкий и обидный ответ. В таком киноэтюде внутренняя драма будет передана чисто зрительными образами.
Интимная лирика А. Ахматовой не ограничена лишь изображением отношений любящих. В ней всегда – неиссякаемый интерес поэта к внутреннему миру человека. Неповторимость ахматовских стихов о любви, оригинальность поэтического голоса, передающего самые сокровенные мысли и чувства лирической героини наполнены глубочайшим психологизмом. Как никто другой Ахматова умеет раскрыть самые потаенные глубины внутреннего мира человека, его переживания, состояния, настроения. Поразительная психологическая убедительность достигается использованием емкого и лаконичного приема красноречивой детали (перчатка, кольцо, тюльпан в петлице).
Таким образом, поэтические принципы двух поэтов различаются.
Для символиста Блока главным остается создание в стихотворении образа-символа, воздействие на читателя с помощью слуховых и зрительных впечатлений, утверждение прекрасных высоких идеалов, отрицание всего низкого и пошлого, стремление к красоте и гармонии. А Ахматова утверждает эти же идеалы с помощью глубокого психологизма и простых, но чрезвычайно ёмких деталей.